Самолет приземляется около трех часов дня в удивительно маленьком аэропорту полуторамиллионного Варанаси. Пассажиров, как и везде, встречают толпы таксистов с табличками в руках. Неподалеку возле чайной палатки толпятся мужчины. Крепкий напиток продают в маленьких чашечках-пиалах из красной неглазурованной глины. Выпивают его по два-три глотка, после чего с силой бросают о землю чашки и разбивают их вдребезги.
Варанаси предстает как большой хаотично застроенный холм, который террасами спускается к реке. До города недалеко, но дороги заполнены так, что путешествие может длиться более часа. А насчет чаепития — это просто одноразовая глиняная посуда, которую разбивают, чтобы взятое из земли в землю и вернулось.
Дорога действительно перегружена. Среди авто попадаются буйволы — священные животные, которых нельзя ни трогать, ни пугать — только аккуратно объезжать. Пробки преимущественно устраивают грузовики, до краю своих высоченных бортов напичканные какими-то оранжевыми тюками. Рядом движутся маленькие грузовички и джипы с мужчинами, которые сидят молча, с каменными лицами. Как оказалось, большие грузовики перевозят… тела покойников, зашитых в оранжевые саваны. В меньших, родственники усопших направляются к месту кремации на реке. Количество гигантских «катафалков» поражает — их десятки. Оказывается, умерших сюда везут со всех концов Индии.
Часа через полтора за окном появляется нечто похожее на город. Окна машины закрыты, отгораживая пассажиров от облаков выхлопных газов, вони коров и еще бог знает кого и чего.
На обочине на корточках сидит индиец с весами вроде аптечных и корзиной какой-то листвы. Водитель поясняет: «Это наркотическая трава для религиозных ритуалов. А табак здесь никто не употребляет».
Город ожил. По улочкам снуют толпы людей, коров и собак. Улочки меняют направление и напоминают лабиринт, в котором едва смогут пройти двое с поклажей. Наконец, в просвете появляется река, у которой и находится отель. Хозяин надевает на каждого гостя пышный венок из оранжевых цветов.
Наверху отель имеет террасу с рестораном. Это прекрасная смотровая площадка с которой можно оценить колорит и ритм жизни знаменитой набережной Варанаси.
Солнце еще не склонилось к горизонту, и жизнь на набережной и в запутанных переулках кипит. Вдаль тянутся крыши-террасы бесчисленных зданий. На них люди отдыхают, наслаждаясь хорошей погодой: + 22 градуса, идеально для самочувствия. Многочисленные обезьяны ловко шныряют между зданиями. Животные эти тоже священные, ведь одно из индуистских божеств выбрало именно подобие обезьяны, и теперь людям не понять, какой именно. Хвостатые озорницы хватают все, что плохо лежит, ища еду и забаву. Изредка люди плесканием в ладони и взмахами палок пытаются отпугнуть их, но тщетно.
На набережной народу много. Часть их одета в определенные цвета и фасоны, которые свидетельствуют о принадлежности к определенной религиозной общине. Выделяются туристы с рюкзаками и фотоаппаратами. Возле них роем мух кружатся мальчишки, предлагая сувениры. Жизнь города кажется насыщенной и импульсивной.
Возьмите фотоаппарат и прогуляйтесь по набережной. Местные жители охотно катают по реке туристов, а те рассматривают главные сооружения города, расположенные вдоль берегов. Можно попросить организовать экскурсию в четыре утра, чтобы застать рассвет и увидеть священные омовения верующих.
Вблизи набережная поражает нашествием людей, красок, запахов и звуков. Приезжие паломники смешиваются с местными и туристами, и контрасты сбивают с толку. Вечером жизнь на набережной забурлит сильнее. Вы замечаете брезентовые шатры, возле которых горят костры и в кругу сидят необычного вида мужчины — бородатые, с черными длинными косами и полностью голые, только покрыты чем-то голубоватым (как выяснилось, пеплом костров).
Они курят большие прямые трубки с длинными чубуками, очевидно, заправленные наркотическим зельем. Фотографировать категорически запрещается: это святые люди! Молодой японец приблизился и попросил «курнуть». Чернобородый с улыбкой передал ему трубку. Турист присел рядом и затянулся. Через два часа, возвращаясь мимо этой группы, вы увидите японца точно в той же позе…
Вокруг голых бородачей собралась толпа, и один из «святых» вдруг встал с метровой бамбуковой палкой в руках и начал наматывать на нее свои гениталии. Намотав, опустил руки, а палка при этом осталась на причинном месте. И в таком виде он начал исполнять причудливый танец. Становится очевидным, что постичь и понять этот город вам не удастся.
По мере наступления темноты жизнь набережной получает все новые импульсы. Через каждые двести-триста метров улица выходит на реку большими парапетами. На них под широкими зонтами сидят старцы-гуру и благословляют верующих. На небольшой площади, которая по лестнице плавно выходит к реке, готовится праздничное действо. С наступлением полной темноты площадка озаряется огнями окон, костров и гирлянд, наполняется восточной музыкой и пряными ароматами. Разворачиваются ярмарки и религиозные действа, которые совсем не мешают друг другу.
В полночь вас разбудит резкий крик. Это какой-то мужчина на улице очень громко обращается к своему богу.
Предрассветное время. Просматриваются огоньки непогашенных костров и гирлянд. Медленно проступают контуры города. Город впечатляет масштабами и хаотичностью. Сооружения совершенно невозможно датировать, поскольку к древним зданиям тут и там прилепились более поздние и совсем современные. И этот микс все же имел свою систему, которую улавливаешь, но понять не можешь.
С первыми лучами солнца на набережной появляются люди, преимущественно мужчины. Они молятся и проходят ритуал омовения. На протяжении всех своих километров набережная спускается к воде по ступенькам, которые заполняются тысячами людей. На парапетах «святые» и «несвятые» начинают молиться. Люди набирают воду священной реки в маленькие медные, начищенные до блеска кувшины, подымают ее с молитвой к небу и медленно льют ее с высоты опять в реку. Когда солнце окончательно взойдет, на набережную потянутся женщины с корзинами белья и начинают стирать белье.
На высших ярусах Варанаси возле храмов собираются люди в разноцветных нарядах. Они оживленно беседуют, сидят на лестнице, заходят и выходят из своих святилищ. Город начинает свою обычную жизнь, которая — и это чувствуется — не меняла своего ритма долгие века. Казалось, в этом месте теряется значение и само понятие времени.
К туристам неоднократно подплывают лодки, нагруженные сувенирами. Торговцы на все лады предлагают свой товар. Внимание привлекают лодки, нагруженные толстыми дровами. Это топливо для кремации. Место кремаций ничем особо не отличается от других частей набережной, только здесь как бы два яруса. Один выходит к реке, на нем горят погребальные костры. На втором, выше, причудливой формы храмы с собственными террасами. Возле них собираются мужчины с каменными лицами.
«Крематорий» трудно пройти мимо: оттуда все время поднимаются столбы дыма. На площадке одновременно происходит три-четыре сожжения. Чуть выше обустроена смотровая площадка для туристов. Такой себе погребальный аттракцион…
На самом высоком ярусе возвышается храм, который имеет интересную форму лоджии с навесами. Оттуда можно наблюдать всю картину. Несмотря на солнечный день, все вокруг окутано будто туманом — дымом погребальных костров. На лоджии же царит полумрак, и в нем виден костер, аккуратно обложенный камнями. Возле него сидит монах. Это священный костер, который разжег сам бог Шива. Монахи поддерживают его вот уже три тысячи лет. У Шивы умерла любимая жена, он взял ее на руки и пошел в поисках места, где бы ее похоронить. Обошел много земель, но все не находил ничего достойного. Изнеможенный, он оказался на берегу Ганга, где сейчас стоит Варанаси, и спустился к реке. Когда наклонился напиться, у его жены отпала рука. Он воспринял это как знак и сжег тело жены в том месте. С тех пор по его примеру поступают индуисты.
Монах шевелит костер, подкладывает дрова… В углу виднеется что-то живое. Это очень старая женщина, которая больше походит на скелет. Встать она не может и передвигается по полу. Старые люди, которые не имеют родственников и денег на кремацию, приходят сюда встретить свой последний час.
Служители берут труп в оранжевом саване и волокут его к воде, где, не разворачивая, устраивают ему ритуальное омовение. Затем возлагают на него венки из оранжевых цветов. Такими цветами усеяна поверхность реки. Чуть поодаль пара буйволов пьет воду и жует венки. Выше по склону находится склад с весами, на которых взвешивают дрова для кремации. Они бывают разные — дешевые и дорогие. И тут выясняется, что стук по ночам — это… рубка дров! Дровосеки Варанаси работают день и ночь, обеспечивая покойников необходимым.
Служки быстро складывают кучу из купленных родственниками дров, сверху кладут тело, которое потом прикрывают еще несколькими колодами. Подходят родные — только мужчины. Двое-трое ближайших проводят церемонию. В своеобразной ритуальной лавке они купили пять пакетов различных пряностей, посыпали ими покойника и обложили его венками. Самый родной человек взял глиняный горшок с чаем и разбил его о верхнюю ветку дерева. Монах зажег на священном костре Шивы пучок сухого тростника, спустился по лестнице, трижды обошел кучу дров и поджег ее. Она вспыхнула моментально. «Зависит от качества дров, но в среднем погребальный костер сгорает дотла за сорок минут, — комментирует гид. — Только одна часть тела не сгорает — грудная клетка. Она остается в виде клубка размером с кокосовый орех — это душа человека. Родственники вынимают ее из пепелища и бросают в реку Ганг со словами: «Иди в потусторонний мир, а нам пора в этот».
Ни одному из родственников не разрешается плакать ни до кремации, ни после, иначе душа умершего не попадет в рай. Организаторы кремаций это учитывают и стараются облегчить их страдания. Рядом с лавкой специй есть помещение, где предлагается… массаж. Здесь разминают «камень» лица.
Процесс сожжения при всей его психологической тяжести завораживает. В Варанаси он продолжается непрерывно, сколько горит костер Шивы. И столько же здесь раздается стук дроворубов.
Туристам разрешают подняться над местом кремации выше и среди вездесущей хаотичной застройки посетить древнейший храм с артефактами, которым более двух тысяч лет. Святилище похоже на маленький монастырь, где живет смотритель с семьей. Здесь два чана размером со старый автомобиль. Более тысячи лет назад, в них варили пищу. Путешественники с большим интересом рассматривают стены из черного камня с прозеленью — то ли плесенью, то ли цветом времени. Каждая скульптура истерта прикосновениями человеческих рук. Подняв глаза, вы увидите, что карниз на храме весь обнизан скульптурами — изображениями пышногрудых танцовщиц в самых удивительных позах. «Это любовницы Шивы, — поясняет гид. — Их было восемьсот». Как интересно: восемьсот любовниц и одна жена, любимая до умопомрачения…
Отблагодарив монаха несколькими монетами, туристы движутся в город развеять тяжесть от только что виденного. Давка. Улочки не только узкие, но и короткие — метров двести, а то и все пятьдесят. Построены они перпендикулярно друг к другу, поэтому вы почти всегда в конце видите тупик и надо поворачивать налево или направо. Абсолютный лабиринт. Приближаясь к очередному тупику, вы можете увидеть, что улочку-просвет перекрыл собой здоровенный разъяренный бык, который несется прямо на вас! Если хватит времени изо всех сил попытайтесь втиснуться в небольшое углубление стены. Бык проскочит улочкой, словно поршень в цилиндре мотора, и обтирая боками древние стены, погремел дальше.
Вы можете спросить — сколько же помета должно быть от такого количества парнокопытных в городе? Нисколько. Это слишком ценное сырье, чтобы оставлять его на улице. Обитатели пристально наблюдают за священными рогоносцами, и как только помет оказывается на дороге, женщины руками собирают его еще теплым. Из него потом делают саман для строительства.
После такого происшествия вы получите достаточную дозу адреналина, чтобы забыть про бессонную ночь и пасмурную экскурсию. Оставив довольного гида с пятью долларами гонорара, направляйтесь по набережной к отелю. Чтобы хоть немного передать ее атмосферу, приглашаем вас совершить стометровую прогулку по главной улице Варанаси.
На пологих ступеньках, спускающихся в речку, лежит мертвый буйвол, огромный, с раздутым брюхом. На нем сидят три вороны, одна из которых всунула голову в дыру и вытаскивает внутренности. И тут буйвол дергается в агонии поднимает голову из ила. Он еще жив! Люди не обращают внимания: во-первых, священное животное трогать нельзя, а во-вторых, судьба каждого в руках высших сил.
Несколько метров оттуда женщина стирает белье, и до быка ей нет дела. Метров за десять мужчины зашли по пояс в воду и моются с мылом. Далее на лестнице над рекой сидит старец и осуществляет ритуал с медным кувшином. Пару молодоженов-туристов из Европы атакуют мальчишки, выкрикивая и дергая за полы. Неподалеку мужчина на парапете свесил в реку низ спины и опорожняется в воду — никто на это не обращает внимания. На следующем парапете сидят мужчины в чалмах и балахонах: оранжевом, розовом, белом… Они оживленно спорят — похоже на религиозные темы…
На каждой сотне метров набережной в Варанаси можно увидеть жизнь в разных ее проявлениях и стадиях — от и до. Может, в этом и есть главная ценность места и города?
И так каждый день. Жизнь во всей ее противоречивости и гармонии, мимолетности и вечности. И все начинается заново: под вечер собираются люди, кто-то молится, кто-то готовится к очередным торжествам, город затуманивается дымами ароматических палочек и расцветает огнями… Среди тех огней есть и и свечи, которые люди пускают в венках по воде в честь умерших.
Перед отлетом домой, просто посидите на длинной лестнице, ведущей на набережную, сквозь туман посмотрите на реку и попытайтесь понять, что же произошло с вами за эти пару-тройку дней. Уборщик отеля тщательно подметает набережную. На ней лежит мертвая кошка. Видно, что животное долго болело и смерть застала его посреди дороги. Слуга не убрал ее. Пройдет месяц-полтора, и воды священного Ганга выйдут из берегов и заберут и кошку, и того буйвола, что на том конце набережной… А когда наводнение достигнет полной силы, кремации будут проходить выше, на тех же лоджиях, с которых вы наблюдали сакральный процесс.
Думая о Варанаси, вспомните совет бывалых путешественников: не возвращаться в одно и то же место дважды, ведь на глобусе еще столько неповторимого. Но, вернувшись сюда еще и еще раз, можно постараться все же понять этот город и его жителей.